Презентация - "Анна Андреевна Ахматова (Горенко )"

Анна Андреевна Ахматова (Горенко) Работу выполнила Егорова Валентина Александровна ГОУ 338 Невского района

Мне ни к чему одические рати И прелесть элегических затей. По мне, в стихах все быть должно некстати, Не так, как у людей. Когда б вы знали, из какого сора Растут стихи, не ведая стыда, Как желтый одуванчик у забора, Как лопухи и лебеда. Сердитый окрик, дегтя запах свежий, Таинственная плесень на стене... И стих уже звучит, задорен, нежен, На радость вам и мне. Анна Андреевна Ахматова 11 (23) июня 1889 -5 марта 1966

Детство Я родилась в один год с Чарли Чаплиным, "Крейцеровой сонатой" Толстого, Эйфелевой башней и, кажется, Элиотом. В это лето Париж праздновал столетие падения Бастилии – 1889. В ночь моего рождения справлялась и справляется древняя Иванова ночь – 23 июня. Назвали меня Анной в честь бабушки Анны Егоровны Мотовиловой. Ее мать была чингизидкой, татарской княжной Ахматовой, чью фамилию, не сообразив, что собираюсь быть русским поэтом, я сделала своим литературным именем. (Из автобиографии) Семья Горенко

По аллее проводят лошадок. Длинны волны расчесанных грив. О, пленительный город загадок, Я печальна, тебя полюбив. Смуглый отрок бродил по аллеям, У озерных грустил берегов, И столетие мы лелеем Еле слышный шелест шагов.

Из логова змиева, Из города Киева, Я взял не жену, а колдунью. А думал - забавницу, Гадал - своенравницу, Веселую птицу-певунью. Покликаешь - морщится, Обнимешь - топорщится, А выйдет луна - затомится, И смотрит, и стонет, Как будто хоронит Кого-то,- и хочет топиться. Твержу ей: крещенному, С тобой по-мудреному Возиться теперь мне не в пору; Снеси-ка истому ты В днепровские омуты, На грешную Лысую гору. Молчит - только ежится, И все ей неможется, Мне жалко ее, виноватую, Как птицу подбитую, Березу подрытую, Над очастью, богом заклятую. Н. Гумилев

В ремешках пенал и книги были, Возвращалась я домой из школы. Эти липы, верно, не забыли Нашу встречу, мальчик мой веселый. Только ставши лебедем надменным, Изменился серый лебеденок. А на жизнь мою лучом нетленным Грусть легла, и голос мой незвонок.

1935-40 годы А я иду – за мной беда, Не прямо и не косо, А в никуда и в никогда Как поезда с откоса. Нет, и не под чуждым небосклоном, И не под защитой чуждых крыл, - Я была тогда с моим народом, Там, где мой народ, к несчастью, был.

ГРОЗНЫЕ ГОДЫ ВОЙНЫ Мы знаем, что ныне лежит на весах И что совершается ныне. Час мужества пробил на наших часах, И мужество нас не покинет. Не страшно под пулями мертвыми лечь, Не горько остаться без крова, И мы сохраним тебя, русская речь, Великое русское слово. Свободным и чистым тебя пронесем, И внукам дадим, и от плена спасем Навеки! 23 февраля 1942, Ташкент

Во время путешествия Не с теми я, кто бросил землю На растерзание врагам. Их грубой лести я не внемлю, Им песен я своих не дам. Но вечно жалок мне изгнанник, Как заключенный, как больной. Темна твоя дорога, странник, Полынью пахнет хлеб чужой. Июль 1922, Петербург    В заветных ладанках не носим на груди,     О ней стихи навзрыд не сочиняем,     Наш горький сон она не бередит,     Не кажется обетованным раем,     Не делаем ее в душе своей     Предметом купли и продажи,     Хворая, бедствуя, немотствуя на ней,     О ней не вспоминаем даже.            Да, для нас это грязь на калошах,      Да, для нас это хруст на зубах.      И мы мелем, и месим, и крошим      Тот ни в чем не замешанный прах.            Но ложимся в нее и становимся ею,      Оттого и зовем так свободно - своею.      

Постановление Оргбюро ЦК ВКП (б) «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“» от 14 августа 1946 года: «Ахматова является типичной представительницей чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии. Её стихотворения ,пропитанные духом пессимизма и упадочничества, выражающие вкусы старой салонной поэзии, застывшей на позициях буржуазно-аристократического эстетства и декадентства, «искусстве для искусства», не желающей идти в ногу со своим народом наносят вред делу воспитания нашей молодежи и не могут быть терпимы в советской литературе.» Член Политбюро ЦК ВКП (б) Андрей Жданов 15 — 16 августа 1946 года из докладов (обобщённая стенограмма): « Не то монахиня, не то блудница, а вернее блудница и монахиня, у которой блуд смешан с молитвой. … Такова Ахматова с её маленькой, узкой личной жизнью, ничтожными переживаниями и религиозно-мистической эротикой. Ахматовская поэзия совершенно далека от народа. Это — поэзия десяти тысяч верхних старой дворянской России, обречённых.» . Забудут?— вот чем удивили! Меня забывали сто раз, Сто раз я лежала в могиле, Где, может быть, я и сейчас. А Муза и глохла и слепла, В земле истлевала зерном, Чтоб после, как Феникс из пепла, В эфире восстать голубом. 21 февраля 1957, Ленинград

Любовная лирика Ахматовой То змейкой, свернувшись клубком, У самого сердца колдует, То целые дни голубком На белом окошке воркует, То в инее ярком блеснет, Почудится в дреме левкоя... Но верно и тайно ведет От радости и от покоя. Умеет так сладко рыдать В молитве тоскующей скрипки, И страшно ее угадать В еще незнакомой улыбке.24 ноября 1911, Царское Село Рисунки Модильяни А ты думал - я тоже такая, Что можно забыть меня, И что брошусь, моля и рыдая, Под копыта гнедого коня. Или стану просить у знахарок В наговорной воде корешок И пришлю тебе странный подарок - Мой заветный душистый платок. Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом Окаянной души не коснусь, Но клянусь тебе ангельским садом, Чудотворной иконой клянусь, И ночей наших пламенным чадом - Я к тебе никогда не вернусь.  

«Зеркала Анны Ахматовой» «Только поверхностные люди не судят о внешности» Оскар Уайльд О, не вздыхайте обо мне, Печаль преступна и напрасна, Я здесь, на сером полотне, Возникла странно и неясно... З.Серебряков Н.Тырса Как в зеркало глядела я тревожно На серый холст, и с каждою неделей Все горше и страннее было сходство Мое с моим изображеньем новым. Альтман А. Данько М.Сарьян Модильяни

Последние годы жизни Что войны, что чума? – Конец им виден скорый, Их приговор почти произнесен, Но кто нас защитит от ужаса, который Был бегом времени когда-то наречен?

А если когда-нибудь в этой стране Воздвигнуть задумают памятник мне, Согласье на это даю торжество, Но только с условьем - не ставить его Ни около моря, где я родилась: Последняя с морем разорвана связь, Ни в царском саду у заветного пня, Где тень безутешная ищет меня, А здесь, где стояла я триста часов И где для меня не открыли засов.